Родимир.
Я долго не решался спросить, какое у него имя. В смысле полное имя. Все говорили, что лучше не спрашивать. А я не выдержал. Просто взял и сорвался. Из-за пива. И коктейля. И, кажется портвейна.
Нет, к тому моменту я был ещё более-менее трезв. Мы сидели о догоняясь пивом после пары «Красных Дьяволов» на рыло и одного «Ягуара», распитого на двоих. Было это, кажется, на Савеловской. Там кафешка прикольная и не очень дорогая прям рядом с вокзалом. И я вдруг, неожиданно для себя, спросил:
- Род. А какое у тебя имя? Я слышал, что Род – сокращение. Родион что ли?
Долгое молчание было мне ответом. Очень долгое. Я уже было перехватил поудобнее пивную кружку, так, на всякий случай – вдруг кинется! Но он не кидался. Просто сидел и смотрел в одну точку. Молчал. У меня снесло крышу. Я был готов ударить его, готовился уже к размаху. Лишь бы только он не молчал. Ну, хотя бы пошевелился. И он заговорил:
- Ты слышал историю о Ромео и Джульетте? Это Шекспир, если ты не в курсе, - я хотел уже было ответить, но он остановил меня взмахом руки. – Короче, там две семьи враждуют, а дети их друг друга любят. Вот и у меня та же фигня. Мои предки приехали из деревни. Там, давно когда-то, жили два семейства. Ну, то одни другим конопли с полынью накидают, то другие в душу плюнут как-нибудь. А детишки их – мои пра-пра и так далее дед с бабкой – на сеновале зажигали. Родился мой пра-пра и так далее дед.
Семьи немного посовещались внутри, немного между собой. Решили назвать Родимир – типа мир родил. Правда, всё равно по мелкому пакостили. А так реально помирились. И решили каждого третьего мальчика называть Родимиром. Вот мне и повезло. Как и брату моему, младшему. Вопросы ещё есть?
- Неа, - пробормотал я и заглотил остатки пива.
Вообще Род был несколько депрессивен. Иногда через чур. Но зато, если он начинал веселиться – значит, ему больше пить нельзя, иначе все уйдут с набитыми рожами. Он никогда не курил. По крайней мере, я этого не помню. А ещё он был заядлым гомофобом. Если он видел парня, который выглядел (естественно, по его мнению) пидором – он бил его ногами. Только ногами. Он считал, что руки об таких марать – ниже его достоинства.
А ещё он был расистом. Впрочем, как почти все в нашей компании. Особенно пьяной компании. При себе всегда носил кастет. Или нож. Или всё вместе. Пару раз у него под пиджаком (а я ещё не говорил, что осенью и весной он ходит в белом костюме?) виднелась рукоять пистолета. Скорее всего дурацкий пугач. Хотя в его случае уверенным быть нельзя. Вообще ни в чем.